Андерсен Ганс Христиан - Красные Башмаки
Ганс Христиан Андерсен
Красные башмаки
Жила-была девочка, премиленькая, прехорошенькая, но очень бедная, и летом
ей приходилось ходить босиком, а зимою - в грубых деревянных башмаках, которые
ужасно натирали ей ноги.
В деревне жила старушка башмачница. Вот она взяла да и сшила, как умела,
из обрезков красного сукна пару башмачков. Башмаки вышли очень неуклюжие, но
сшиты были с добрым намерением, - башмачница подарила их бедной девочке.
Девочку звали Карен.
Она получила и обновила красные башмаки как раз в день похорон своей
матери.
Нельзя сказать, чтобы они годились для траура, но других у девочки не
было; она надела их прямо на голые ноги и пошла за убогим соломенным гробом.
В это время по деревне проезжала большая старинная карета и в ней - важная
старая барыня.
Она увидела девочку, пожалела и сказала священнику:
- Послушайте, отдайте мне девочку, я позабочусь о ней.
Карен подумала, что все это вышло благодаря ее красным башмакам, но старая
барыня нашла их ужасными и велела сжечь. Карен приодели и стали учить читать и
шить. Все люди говорили, что она очень мила, зеркало же твердило: "Ты больше
чем мила, ты прелестна".
В это время по стране путешествовала королева со своей маленькой дочерью,
принцессой. Народ сбежался ко дворцу; была тут и Карен. Принцесса, в белом
платье, стояла у окошка, чтобы дать людям посмотреть на себя. У нее не было ни
шлейфа, ни короны, зато на ножках красовались чудесные красные сафьяновые
башмачки; нельзя было и сравнить их с теми, что сшила для Карен башмачница. На
свете не могло быть ничего лучшего этих красных башмачков!
Карен подросла, и пора было ей конфирмоваться; ей сшили новое платье и
собирались купить новые башмаки. Лучший городской башмачник снял мерку с ее
маленькой ножки. Карен со старой госпожой сидели у него в мастерской; тут же
стоял большой шкаф со стеклами, за которыми красовались прелестные башмачки и
лакированные сапожки. Можно было залюбоваться на них, но старая госпожа не
получила никакого удовольствия: она очень плохо видела. Между башмаками стояла
и пара красных, они были точь-в-точь как те, что красовались на ножках
принцессы. Ах, что за прелесть! Башмачник сказал, что они были заказаны для
графской дочки, да не пришлись по ноге.
- Это ведь лакированная кожа? - спросила старая барыня. - Они блестят!
- Да, блестят! - ответила Карен.
Башмачки были примерены, оказались впору, и их купили. Но старая госпожа
не знала, что они красные, - она бы никогда не позволила Карен идти
конфирмоваться в красных башмаках, а Карен как раз так и сделала.
Все люди в церкви смотрели на ее ноги, когда она проходила на свое место.
Ей же казалось, что и старые портреты умерших пасторов и пасторш в длинных
черных одеяниях и плоеных круглых воротничках тоже уставились на ее красные
башмачки. Сама она только о них и думала, даже в то время, когда священник
возложил ей на голову руки и стал говорить о святом крещении, о союзе с богом
и о том, что она становится теперь взрослой христианкой. Торжественные звуки
церковного органа и мелодичное пение чистых детских голосов наполняли церковь,
старый регент подтягивал детям, но Карен думала только о своих красных
башмаках.
После обедни старая госпожа узнала от других людей, что башмаки были
красные, объяснила Карен, как это неприлично, и велела ей ходить в церковь
всегда в черных башмаках, хотя бы и в старых.
В следующее воскресенье надо было идти к причастию. Карен взглянула на
красные башмаки, взглянула на черные,
